Monachum sum

[Tiringolwe]

прошла хорошая игра "Быть монахом". Играла я там бенедиктинского монаха, брата Андрея. Целей на игру у меня было не очень много. Во-первых, мне хотелось поткать средневековую шпалеру и вывезти ткачество на игру. Во-вторых, быть, по возможности, хорошим монахом, без засад. В-третьих, не лезть ни в какую мистику и эзотерику, что бы там мимо ни летало.
В основном это все получилось - шпалеру я, правда, не доткала. У брата Андрея по этому поводу был серьезный момент выбора - доткать шпалеру до пасхальной мессы, но при этом забить на все, включая молитвы и помощь братьям, либо - доткать, скажем, к Пятидесятнице.
В общем, брат Андрей молился, работал, каялся, слушался, было это все хорошо и здорово. Надо сказать при этом, что момент постоянного личного выбора никто не отменял. Мимо брата Андрея прошла детективная линия, линия с экзорцизмом, линия с какой-то еще мистикой - я ясно различала, где и как можно в них влезть, но персонажу все это было не надо - у него уже все было.
Много лет назад его звали Тома, был он гордым мастером-шпалерщиком. Был у него друг, который вместе с ним учился ремеслу у его отца - Гуго (тоже аквитанец). Ради обвма и объснения, почему я за работой пою песни на испанском, в рассказ о друзьях добавился ещн мориск Рафаэль. Став мастером, Тома унаследовал мастерскую своего отца с главным заказом, а Гуго стал работать вместе с ним в этой мастерской. Главный заказ мастерской был такой - Алиенора Аквитанская заказала серию шпалер со сценами из Откровения Иоанна Богослова, а источником изображения послужили миниатюры из "Рукописных комментариев к Апокалипсису" Беатуса из Льебаны. Картоны к шпалерам отрисовал сам отец Тома, а исполнение унаследовал уже его сын.
Шпалеры, готовые и полуготовые, собранные вместе, производили на зрителей сильнейшее впечатление, вызывая страх и трепет - и в округе пошло поверье, что вот доткет мастер Тома все шпалеры, и наступит конец света и Страшный Суд. Нашелся неленивый человек, подогревший истерию, и однажды толпа с огнем и маслом пришла к мастерской - отдалять конец света, сжечь шпалеры. Мастер Гуго, испугавшись толпы, открыл им двери в мастерскую, и Тома в ярости и гневе проклял и Гуго, и его род - и его нерожденного ребенка в чреве матери.
Пойдя на поводу у толпы, Гуго не спас свою жизнь - хотя вышло это скорее случайно. Мастер Тома остался в горящей мастерской и въяве увидел, как воздвигаются вокруг него стены огненные, оживают изображения с пылающих шпалер и смыкается вокруг него Ад.
И тут незнакомая женщина - синее платье, красный платок сбился, волосы вроде черные - вцепилась в его руку и потащила наружу из огня, крича на него - "Не погибай из-за них, это просто вещи!". Так и вытолкала наружу, и не сгорел мастер вместе со своими работами. Оглянулся мастер - а ее уже нет в виду...
С тех пор прошло 17 лет, в монастыре св. Иакова в Пиренеях живет монах, брат Андрей, ему почти 60 лет, и он ткет шпалеру - Благовещение, Дева Мария в синем платье и красном покрывале и белый голубь.
И изо всех сил старается не растерять полученный дар и не подвести Марию Деву.

"А что было потом? - Потом ничего не было".

Было много работы и послушания, символ веры и братья. Какие-то тайны в библиотеке, кто-то убивает монахов в монастыре, то один, то другой рядом оказывается одержим демоном, священник из римской визитации что-то не ходит к мессе и не принимает причастия, а в подвале с кем-то заговорил призрак... а брат Андрей все это время молился, работал и помогал братьям, если мог. И пел в хоре.
Да, еще женщину из деревни судили и казнили как ведьму - сожгли на территории монастыря. Эта история для брата Андрея прошла особенно тяжело, и заставила его тревожиться и роптать, но до захода солнца он все же примирился с происходящим при помощи брата Бернара (которого играл Тинкас).
примечание: Казненная женщина была не ведьмой, в сущности, а жрицей языческого культа, требовавшего человеческих жертвоприношений - по современному религиозная маньячка-террористка, типа того. ее следовало остановить. Далее мое мнение отличается от мнения персонажа. Я, как человек современный, держу в голове только, что ее надо остановить и обезвредить ее и ее соратников. Брат Андрей же чувствовал горе оттого, что для этого надо ее убить, что делают это в монастыре и, в сущности, монахи. Кроме того, он старый человек и, возможно, начинал свой путь в монашестве там, где придерживаются более старого правила, выражаемого в том числе и так: "Относительно ведьм, поскольку такие вещи не существуют, дальнейших исследований должно воздержаться" .Тут мы с Тинкасом находимся слегка в разных реальностях, я боюсь, но для брата Андрея сцена сожжения ведьмы действительно была событием исключительным - на дворе все еще 1202 год, а не 1231, и такие штуки еще вовсе не повсеместное явление. см. www.personal.utulsa.edu/~marc-carlson/witchtria... И как человек, чудом спасшийся из огня, он чувствовал, что едва ли она, горя, раскается - сам он в своё время не стал, он был полон ужаса, гнева, чего угодно, только не раскаяния. В его спасении проявилось милосердие божие, а что будет с казненной женщиной? Но такая казнь действительно была наименее жестокой для нее по сравнению с другими вариантами, и то, что брат Бернар уделил Андрею время, очень помогло.
Практически перед пасхальной мессой брата Андрея ждало еще одно потрясение - из монастыря ушел отец Иаков, у которого Андрей исповедовался и которому вполне доверял. Ушел, потому что было ему видение - явился ему ангел и велел основать новый монастырь. Ушел отец Иаков, и мессу собрался служить уже на новом месте, прямо посреди леса. Андрей с ним не пошел, по крайней мере в тот момент, потому что большинство братьев остались, и шпалера еще не закончена. Я так и не знаю, что Андрей решит по этому поводу. Но он уже стар для резких движений, и оставить братию ему тяжело.

Один из лучших моментов игры - когда пришел со своей работой скульптор, брат Лодовико - ему необходимо было в ночи работать над распятием для собора, и ради компании, экономии свечей и компании мы работали рядом в мастерской брата Андрея.
Еще понравился момент сотрудничества с монахинями из сестринской обители.


брат Лодовико работает при свете дня


собор перед пасхальной службой


незаконченная шпалерка